Стань роднику другом




О. Масс

Какой русский человек не любит лес, поле, речку, родник, словом, природу? Вряд ли такой существует на свете.


Как хорошо бывает оказаться в тихом лесу после гула городских будней! Душа успокаивается и замирает в счастливом восторге. Негромкое щебетание птиц, нежный шелест листвы, поскрипывание старых деревьев, свежий бодрящий воздух, - вся эта лесная жизнь приносит человеку радость и утешение.


А полные корзинки грибов и ягод, пышные букеты из позолоченных осенью листьев, желуди, шишки, и другая лесная мелочь, которая оживёт потом в ручках детишек и превратится в весёлых человечков, котят и мартышек?


А всегда свежая чистая родниковая вода, освященная молитвой и верой, бодрящая, укрепляющая, целебная?

Щедро и бескорыстно дарит нам природа всё, что имеет, - бесценные, ни с чем не сравнимые свои сокровища.

И мы привыкли всё это брать, потреблять, пользоваться. Нам кажется, что сокровищница природы бесконечна, что наше поведение в лесу или у родника, поведение одного отдельно взятого человека не может принести ей существенного зла. И вот уже брошен в осенний пушистый ковёр окурок, сломана ветка, выдернут из земли первоцвет. А громкий смех, оглушительные звуки динамиков, сквернословие, пивко, перебранки вообще преступлением лесного закона не считаются.


Но почему? Потому что лес молча терпит? Могучий и прекрасный, он крепко держится корнями за землю и не может покинуть отведенного ему Богом места. Чистая вода бежит по проложенному подземному руслу, чтобы в определенном ей месте излиться святым источником. Как хорошо и радостно бежать навстречу доброму человеку, и как не хочется встречаться с грубостью и злостью! Но надо бежать, выполнять свою такую нужную людям работу, и родничок живёт, бьётся весёлой струйкой.


Выходит, что, несмотря на свою мощь и силу, природа слабее и беззащитнее человека. Ни лес, ни поле, ни родник не могут сойти со своего места, они могут только погибнуть. Погибнуть от нашего равнодушия и беспечности!


В своей книге «Из жизни леса» ветеран отечественного лесоводства И.Н. Балбышев пишет, что «гектар леса сравнительно легко переносит присутствие одного – трёх человек в сутки. Пребывание четырёх – десяти человек уже сказывается на окружающей среде. При увеличении числа посетителей на лесном гектаре до шестнадцати – двадцати человек в сутки почва уплотняется настолько, что у деревьев сохнут вершины. При таких перегрузках из леса уходят звери, и лесные птицы перестают гнездиться». Вот так, оказывается, простые прогулки по лесу являются для него нагрузкой! А что же говорить о нашем грубом и бессовестном поведении в лесу?


Вот отрывок из рассказа белгородской писательницы, журналиста, учителя-филолога с многолетним стажем Людмилы Алексеевны Селивановой – Худасовой «Отрок Каллистрат», в котором ярко показано, как угодно Богу бережное отношение к дарам природы, и как обретают милость Божию и заступничество Пресвятой Богородицы те, кто любит природу и хранит её заповедную чистоту.


Отрок Каллистрат (отрывок)


«...Шёл 1924 год. Лето. Это важно, что точно названо время.

А место? Село Кривые Балки Курской губернии (ныне Бел­городской области).

Далее — действие.

Жизнь в селе, как и во всей России, была неспокойной. Ещё шла гражданская война. Тревога жила в сердце каждого чело­века. Многие не вернулись с войны. Ожидание худшего не по­кидало людей. Закрывали храмы, изгоняли или арестовывали священников.

Богобоязненной семье Давидовичей (в селе для краткости всех называли по имени главы семейства) особенно тяжело было смириться с тем, что требовали даже иконы убрать из дома. Но Давид, отец четырёх сыновей-подростков, твёрдо ска­зал: «Иконы не уберём. Лучше гонения властей, вытерпим и это. Безбожная власть не может быть вечной». Детям и жене наказал молиться более усердно. Веру свою особо напоказ не выставлять, но мысленно по возможности молиться везде и всегда.

Особенно Каллистрат, один из Давидовичей, внимательно слушал отца. Он всегда старался быть поближе к нему и чем- то помочь, когда тот что-нибудь мастерил. Нехитрую мебель для дома они сделали сами. Сараи и другие постройки во дво­ре всегда были в полном порядке.

Но особенно Каллистрат любил ухаживать за лошадью Зорь­кой. В тот год у неё появился жеребёнок, которого за резвость назвали Ветром. Для всех деревенских мальчишек любимым делом было ухаживать за лошадьми и выгонять их на выпас. Все мальчишки Давидовичи по очереди выгоняли свою Зорь­ку с Ветром. Мать клала им в котомку еду, а воду пили из род­ников в овраге. Особенно мальчишки любили один родник. Вода в нём была удивительно свежей и вкусной.

В тот день была очередь Каллистрата пасти Зорьку с Вет­ром. С ним был его друг, живший через несколько дворов от Давидовичей. Взрослые лошади спокойно жевали траву, а же­ребёнок Ветер, нарезвившись вволю, улёгся недалеко от Зорь­ки.

Каллистрат лёг на спину и засмотрелся на лёгкие облачка в небе. Какие они пушистые и красивые! Неужели правда, что состоят они из воды? Так говорил учитель в школе. И как там она держится? А когда идёт дождь, тучки становятся меньше и легче, потому что вода проливается на землю. Все деревья и трава пьют водичку и начинают быстрее расти. А люди дожде­вую воду не пьют. Они берут для питья воду из колодца и род­ников. Вот и Андрей побежал попить из родника. «Что-то долго его нет». Каллистрат вспомнил, как отец говорил о родниках. В них через воду собирается живая силы земли, и люди, которые пьют родниковую воду, становятся сильнее и здоровее. Так уст­роено в Божьем мире: всё для человека. Каждый, кто подходит к роднику, должен помолиться и поблагодарить Господа за этот дар. Каллистрат так всегда и делал. Если он был один у родни­ка, то, прежде чем напиться, громко говорил: «Благодарю Тебя, Господи, за дар Твой святой». Если же кто-то был рядом, он всё равно тихонько говорил эти слова. «Сейчас Андрюха прибежит, и я пойду попью», — подумал Каллистрат.

А в это время Андрей уже бежал, подпрыгивая и пригова­ривая: «И попил и полил! И попил и полил!»

— Как это полил? — не понял Каллистрат.

— Обыкновенно: сначала попил из родника, а потом туда налил, — засмеялся Андрей.

— Как это? — опять спросил Каллистрат, не допуская и мысли о каком-либо кощунстве в отношении родника. — Что ты мелешь? Чего ты туда налил?


На этот раз Андрей промолчал и испуганно посмотрел на Каллистрата. Они хотя и были ровесниками, но Каллистрат был выше и сильнее не только Андрея, но и других своих свер­стников. И вообще его уважали и друзья и младшая детвора не только за физическую силу, но и за серьёзность, рассудитель­ность и справедливость. При нём никто не смел обидеть тех, кто меньше и слабее. Андрей сообразил, что Каллистрат ещё не понял, что наделал он у родника, а если поймёт, то ему, Андрюхе, не поздоровится. Он шмыгнул носом и побежал к лошадям.


— Стой, — крикнул Каллистрат. До него стало доходить, что сделал Андрюха, и он медленно поднялся с земли. — По­дойди поближе. Так ты говоришь, что попил и полил? Так ты «полил» родник?


Молчание. Глаза Каллистрата наполнялись слезами. Он подошёл к Андрею и дал ему крепкий подзатыльник. Потом сорвался с места и побежал к роднику. Он боялся, что родник, может быть, исчез, или пересох, или вода в нём почернела...

Но родник был на месте, и вода не почернела. Но показа­лось отроку, что колыхнулась она, когда он склонился над род­ником. Он заплакал и начал молиться. Прочитал «Отче наш», потом «Богородицу», а потом стал своими словами просить Господа и. Матерь Божию не наказывать их всех за Андрюхино чёрное дело.

До вечера Каллистрат не сказал Андрею ни слова. Тот бояз­ливо держался поодаль. Домой гнали лошадей порознь.

Во дворе он молча привязывал лошадь, и отец, привыкший к тому, что Каллистрат всегда охотно рассказывал о прошед­шем дне, спросил, не заболел ли он.


— Нет, — коротко ответил Каллистрат и направился к дому.

— Постой, — остановил отец. — Говори, что случилось.


Сын упирался, говорить ему не хотелось. Отец твёрдо по­вторил:

— Говори, что случилось. Не бойся.

Каллистрат всё рассказал и даже то, что хорошо стукнул Андрея. Отец помолчал. Потом сказал, чтобы Каллистрат ни­кому об этом не рассказывал, а об Андрее помолился.

На следующий день пасти лошадей должен был брат Кал- листрата, но он упросил отца поменять очередь. Отец согла­сился. В тот день сюда пригнали лошадей и другие мальчиш­ки. Каллистрат сразу побежал к роднику. Что-то неодолимо влекло его туда. Он подбежал, склонился над водой и... замер: вода заиграла. Она переливалась цветными струйками и не­громко звенела, а лёгкие брызги, летящие над ней, казались золотыми искорками. Отрок не дыша смотрел на это чудо. И вдруг в самом центре играющей воды появилась икона Пре­святой Богородицы. Свет стал ещё ярче. Каллистрат зажму­рился и от яркого света и оттого, что хотел проверить, не почу­дилось ли ему всё это. Он закрыл глаза ещё и руками и держал их несколько мгновений. Отвёл руки и открыл глаза: чудо про­должалось... Сколько стоял отрок на коленях над родником, созерцая Лик Пречистой, он не знает...

Откуда-то, как будто из другого мира, до него донеслись людские голоса и ржание лошадей. Он встрепенулся. Надо же позвать всех ребят. Пусть и они увидят это чудо. Он медленно поднялся с колен, не отводя глаз от Лика Богородицы, выпря­мился, ещё раз посмотрел и побежал за друзьями. Он ещё из­дали стал кричать, размахивать руками, призывая всех к род­нику.

Подбежавшим ребятам он сбивчиво объяснил, что уви­дел необыкновенное чудо: светящийся родник и в центре его икону Богородицы. Он даже приостановился и пропустил всех вперёд. Подходя к роднику последним, Каллистрат ус­лышал:

— А где же твоё чудо? Ты что захотел посмеяться над нами? Эх, ты! Сам ты чудило.

Каллистрат подбежал и посмотрел на родник: обычная вода, ни сияния, ни иконы, ничего из того чудесного, что он видел своими глазами. Он растерянно смотрел то на родник, то на

ребят, столпившихся вокруг него и бросающих всякие обид­ные слова.


— Я же видел, видел, — повторял он.

— Что ты видел? Заснул, наверное, и приснилось тебе. Дол­го тебя не было. Э-э-х ты. Сам ты чудо. Зря бежали. Ну, уж хоть водички попьём.


Мальчишки опускались на колени, брали горстями воду и пили. Каллистрат медленно побрёл к лошадям. «Как же это? — размышлял он. — Куда всё подевалось? Я же видел своими глазами, долго смотрел. Не спал я. Разве можно спать на ко­ленках, да ещё и над водой. Упал бы и захлебнулся. Нет, всё было вправду. Было, было! Но почему всё ушло, и никто боль­ше не увидел? Не поверят мне...»

Поздно вечером, дождавшись, когда уснут три его шумных брата, он рассказал всё отцу и матери.

Родители поверили ему.

Отец сказал: «Сынок, никому не говори об этом. Время не то. Храмы закрывают, батюшек бросают в тюрьмы, уби­вают. Везде кричат, что Бога нет. Когда-нибудь это страш­ное время закончится. А сейчас надо молиться и надеяться на Божию милость. Вчера ты горячо со слезами молился над родником, заступился за его чистоту, а сегодня Богородица, Заступница наша Усердная явила в этом роднике свой Лик. Может быть, это знак свыше, что твоя усердная молитва услышана. С этой поры носи всегда с собой маленькую икон­ку Богородицы. Мать или бабушка сделают тебе и братьям потайные кармашки в рубахах, где будете носить иконки. Братьям пока ничего не говори. Шума не надо никакого. Храни в душе и памяти всё, что увидел и пережил у родни­ка. Богородица будет хранить тебя, а может, и всю нашу се­мью.

...Семья Давидовичей действительно как будто охраняема была свыше. Все уцелели во время страшного голода и раску­лачивания. В 1941 году четыре уже взрослых сына Давида, в том числе и Каллистрат, ушли защищать отечество. Прошли всю войну, все четыре вернулись домой. В деревне это сочли великим чудом: ведь мало кто из деревенских мужчин уцелел на той страшной войне.

Только мать и отец, к тому времени уже совсем старые, зна­ли, кто сохранил их сыновей.

...Всему, о чём рассказала Раиса Каллистратовна, ч повери­ла без тени сомнения. Спросила только, не пытался ли отец рассказать кому-нибудь из лиц духовного звания об этом чуде, ведь иначе это и не назовёшь. Надо бы обратить внимание на источник, облагородить, обезопасить от исчезновения, отслу­жить там молебен.

Раиса сказала, что после войны, а потом и в 60-е годы гоне­ния на церковь опять возобновились. Обратиться было не к кому. Каллистрат просил помощи в обустройстве родника у сельской власти. Но там отказали, заявив, что других, более важных дел, много.

Каллистрат как мог своими силами обустроил родник. У подхода к нему положил несколько автомобильных шин, как бы указывая дорогу. В центре родника поставил широкую ас­боцементную трубу, чтобы в воду не сыпалась земля, сухие листья и трава. В селе такие трубы использовали, когда дела­ли колодцы. С тех пор родник стали называть колодцем. Вок­руг трубы Каллистрат Давидович сделал оградку и прикрепил к ней железный крест, чтобы издалека было видно, где нахо­дится родник.

К роднику мало кто ходил. Вода есть в каждом дворе, и идти за два километра по оврагам за водой надобности не было.

О чудесном видении в детстве Каллистрат Давидович ни­кому не рассказывал. Боялся недоверия и насмешек. Поведал об этом только жене, а потом трём подросшим дочерям. Доче­ри покинули родную деревню. У каждой была своя семья. На­вещая овдовевшего отца, они уговаривали его поселиться у любой из них, не оставаться одному в доме. Но он всегда гово­рил одно и то же: «Куда мне из Кривых Балок? Куда мне от моего родника?»

Каллистрат Давидович остался верен родной деревне и род­нику до конца своей долгой жизни.

Но не стариком встаёт в воображении этот удивительный человек, а отроком, склонившимся над родником в созерца­нии чуда. С его именем как-то не сочетается слово «маль­чик», а именно отрок, как принято в Святой Церкви: отрок Каллистрат».


Л.А. Селиванова. Вот мы и дома. Издательство «Отчий край», Белгород, 2012


Публикуется с разрешения автора.


 

Предлагаем вашему вниманию старый добрый мультфильм «Беги, ручеёк, беги!». Мультфильм о том, что жадность, эгоизм и глупость могут погубить ручеёк, если никто ему не поможет.